автор честно не знает, что за траву курит и КАК он выехал на ЭТО, всего-то из-за трех слов.
безобидных очков, признания и дождя.
мать его. автор просит прощения и уползает в пещеру.
это для Youku Toshiku... скорейшего тебе выздоровления и прости, если что не так
читать дальшеОн не замечает меня, погруженный в другой мир, составленный из печатных букв книги.
Он хмурится и аккуратно поправляет очки указательным пальцем.
Да, у Томми Джо есть очки для чтения. И еще куча мелочей, о которых никто не имеет ни малейшего понятия.
Кроме меня, с недавних пор. И это заставляет улыбнуться снова.
Я все же прохожу в спальню и тихо забираюсь к нему в постель. Я продолжаю смотреть на него, подперев голову рукой, и улыбка все никак не хочет сходить с моих губ.
- Адам, ты мешаешь…
Томми даже и взгляда на меня не кидает, перелистывая страницу.
- Я же ничего не делаю, как я могу мешать?
Он усмехается краем рта, не отрываясь от чтения.
- Ты громко думаешь.
Я драматично вздыхаю, а затем умело выхватываю книгу из его рук.
На меня смотрит жутковатая обложка очередного ужастика, и да, кроме любви к просмотру всяких холодящих сердца фильмов, у Томми есть еще и страсть к чтению не менее кошмарных историй.
- «Кровавый закат Мэри»?
Томми пожимает плечами и, сняв очки, устало трет переносицу.
- Так себе книжица, на самом деле. Сумасшедшая баба зарезала всех своих сестер, выпила их кровь, потому что думала, что так станет вампиршей. В итоге убежала в лес, где ее поймал мужик-ученый и забрал к себе на опыты, вместо того чтобы сдать ее в психушку или полицию. В итоге он и правда делает из нее вампиршу, но как-то коряво…
- Как ты это читаешь вообще?
Я перевожу взгляд с книги на Томми, и вскидываю бровь. Томми закусывает губу, и молчит, смотря на меня. Этот взгляд мне не нравится. Очень не нравится.
- Томми?
Он моргает и отворачивается, аккуратно кладет очки на прикроватный столик.
- Адам, мне нужно кое-что тебе сказать…
Я медленно сажусь в кровати, не отводя от него взгляда. От меня не утаивается то, как мелко дрожат его пальцы, если уж, не брать во внимание истерзанные губы и то, каким дерганым жестом он поправил челку.
Отложив книгу, я сажусь ровно перед Томми.
- Хорошо, говори.
Томми нерешительно берет меня за руку, что совсем не в его характере, и после секундной заминки, все же встречается со мной глазами.
- Мне нужно уехать. И ты не должен спрашивать меня, куда и зачем. Просто отпусти меня на пару дней. Я знаю, что эта просьба звучит дико, и что это неправильно.… Но так надо. Пожалуйста, Адам.
Конечно, в моей голове сразу же возникает вопрос «куда и зачем тебе уезжать?», но это как раз то, о чем просили не спрашивать. Я теряюсь на несколько мгновений, затем плавно освобождаю свою руку, не получая никакого сопротивления.
- Мм,…То есть, ты собираешься куда-то умчаться, а я не должен знать куда и зачем. Это не то, что дико и неправильно. Это просто…не знаю. Томми, что за хрень? Нет, спасибо, что хоть предупредил, но…черт. Куда? Зачем? Как долго? Что происходит вообще?
Томми потирает шею, запрокидывает голову, медленно выдыхая, и переводит взгляд на меня.
- Как долго…Три дня. Мне нужно три дня. Давай так…Я уеду, и когда вернусь, я обещаю тебе, что все расскажу, хорошо? Адам. Посмотри на меня.
Я смотрю ему в глаза. Он наклоняется ко мне, не разрывая зрительного контакта, и переходит на шепот.
- Адам…Я люблю тебя. И доверяю тебе. Именно поэтому, я все расскажу, но когда вернусь. Это ради тебя.
Мне это очень и очень не нравится. Мне хочется отвернуться и вообще к черту выйти из этой спальни. Или же привязать его к кровати и требовать ответов на все вопросы. Но вместо этого, я просто продолжаю смотреть в его глаза.
Свой голос кажется мне чужим, когда я отвечаю:
- Хорошо. Только ты должен мне пообещать это. Обещаешь?
Томми улыбается, но такую улыбку я вижу впервые. Она словно пропитана горечью. Томми шепчет короткое «обещаю» и касается моих губ своими.
Утром Томми уже уехал, а книжка про сумасшедшую Мэри все также лежала на столике, как и очки для чтения.
Я выдержал лишь первые сутки. Не находя себе места от отчаянья и незнания того, где он и что с ним, я сходил с ума. В итоге я не придумал ничего лучше, как позвонить его сестре.
Вдруг, он поехал в Бербанк?
И действительно, он там был. Но лишь затем, чтобы забрать ключи «от своей мастерской».
Какой к черту мастерской? Что это вообще такое? Где это? Почему я никогда раньше о ней не слышал?
Я не знал, что ответить Лиз, когда она испуганно поинтересовалась, не поссорились ли мы.
Мы не поссорились, просто Томми куда-то уехал, хрен знает зачем.
Успокоив себя тем, что ничего не обещал, я приказал себе не думать и выехал в Бербанк.
Погостить у четы Ретлифф, а что тут такого? Я же не обязан ждать его все эти дни в пустой квартире, где так невыносимо и просто неправильно находится без него рядом.
Чай с бергамотом, печенье и теплая улыбка. Лиз села напротив меня и решила снова спросить, о возможной ссоре с Томми. Не без вздоха, но я вновь ответил, что все в порядке.
- Что-то незаметно… Ладно. Адам, раз ты так себя изводишь, я не думаю, что мой братец очень сильно разозлится, если я тебе расскажу, где это его место находится. Не знаю, что он там делает, но раз в год или что-то около того, он всегда туда приезжает на денек или два. Когда-то я проследила за ним, но в сам домик не заходила. Он находится недалеко, на самом деле. Я покажу тебе.
Чай я решаю не допивать и сразу же встаю из-за стола. Лиз качает головой, улыбаясь, и поднимается следом.
День степенно переходил в прохладный вечер. Лиз указала мне направление, и оставила посреди тропинки, сказав, что идти к нему или нет – решать мне самому.
Домик и, правда уже виднелся вдалеке, и я стоял, на половине пути, и думал.
Если я приду к нему, то получается, что не доверяю. С другой стороны, если я все же не увижу своими глазами, что с ним все в порядке и ничего страшного не происходит, то я за оставшееся сутки окончательно свихнусь. И, ведь, я уже, считай, дошел…
Что-то холодное капает мне на щеку, и я поднимаю голову, чтобы оценить масштаб надвинувшихся невесть откуда туч.
Не заставляя долго ждать – блеснула молния, а за ней и раскат грома. Закусив в нерешительности губу, я смотрю на домик, затем оборачиваюсь на непролазный лесок за спиной, а потом снова кидаю взгляд на дом.
Три, два, один…вода льет стеной, и, судя по всему, судьба на этот раз сделала выбор за меня.
Когда Томми резко открывает дверь, то при виде меня не говорит ни слова. Он втаскивает меня в дом и немедля принимается снимать с меня промокшую куртку, рубашку и джинсы, попутно растирая полотенцем и выдав мне сухую одежду.
Мы не сказали друг другу ни слова.
Я сижу в огромном кожаном кресле, одетый в мешковатый реглан и мягкие штанцы, грею руки о чашку со смородиновым чаем и смотрю на Томми.
Каким-то образом он умудрился осунуться за сутки, стать еще бледнее, и как-то я не замечал раньше, чтобы его форма ногтей была такой…острой?
Томми в задумчивости проводит ноготком по подбородку и все смотрит куда-то мимо меня.
За оконцем все еще льет дождь. Холодный и неимоверно сильный, он бьется каплями о стекло, в бесплотных попытках попасть внутрь.
- М-м…Ну. Привет? Ты злишься?
Томми все еще смотрит куда-то мимо, но его губы кривятся в усмешке. Он плавно, словно гипнотизируя, переводит взгляд на меня и смотрит в глаза. Его взгляд спокоен, даже умиротворен, и что-то в нем неуловимо изменилось. Я не могу понять, что это.
- Злюсь? Скорее огорчен. Но какая теперь разница…Я хотел бы, чтобы все было иначе. Но, я должен был предугадать, что ты так поступишь…Ты не должен был видеть меня таким.
Я ставлю чашку с чаем на пол, рядом с креслом и снова забираюсь в него с ногами.
- Каким таким? Ты болен чем-то? Томми, расскажи уже все, пожалуйста. Знаю, что не должен был тебя искать и все такое.…Но черт подери, это слишком жестоко, оставлять меня с неразберихой в голове и без способа связаться с тобой!
Томми медлит. Он, необычайно грациозно, встает с дивана и подходит ко мне.
Я смотрю на него снизу вверх, все еще ожидая ответа. Он наклоняется и осторожно касается губами щеки, в невесомом поцелуе. Складывается ощущение, что мою кожу опалил сухой лед, если это можно представить. Настолько ледяными были его губы.
- Я хотел признаться тебе по-другому, в спокойной обстановке, и как-то,… В общем. Я не просто так читаю все эти истории, смотрю фильмы, и интересуюсь всякой нечистью. Дело в том, что я ищу ответы.
Я стараюсь дышать ровно и не даю панике завладеть собой. А паниковать есть с чего, как по мне. Томми оседает на пол передо мной и облизывает губы. Он протягивает руку плавно, давая мне возможность ее отстранить, но я не собираюсь этого делать. Необычайно прохладная для нормального человека ладонь ложится на мое колено, и его пальцы чуть поглаживают меня.
- Ответы на что?
Мой голос охрип, я все смотрю на Томми и не могу уложить в голове происходящее.
- На вопрос, кто я такой. Раз в год, иногда два, мне нужно пить кровь, Адам. Человеческую кровь. Я пытался бороться с этим, но бесполезно – каждый раз я обнаруживал себя у тела, слава богу, какого-нибудь крупного животного. Человеческое во мне сильнее, и я не смог бы убить кого-нибудь из людей… В последние годы я стал умнее, и просто… сделал запас донорской крови. Здесь. И мне нужно наведываться сюда, когда приходит голод.
И пережидать. Вот. Ты напуган?
Страх и испуг - это не совсем то, что я чувствовал. Скорее, какое-то больное любопытство, вперемешку с недоверием и, к своему ужасу, облегчение. Наверное, я просто изначально позитивно настроен на все сверхъестественное, и самым главным для меня было то, что Томми не болен какой-нибудь страшной фигней, не изменяет мне, и не скрывается от каких-нибудь наркодиллеров. Подумаешь, он немного вампир, так это же круто. Вроде бы.
- Нет, я не… То есть, наверное, да. Но нет. Я должен быть напуган, да?
Томми пожимает плечами и встает с пола. Отвернувшись ко мне спиной, он обнимает себя за плечи и смотрит в окно. Настенные часы продолжают тикать, я смотрю в его узкую спину, и хоть толком не успел переварить эту мистическую информацию, одно знаю точно.
Я поднимаюсь с кресла и подхожу к нему. Аккуратно ерошу его волосы и вижу чуть заметную улыбку на его губах в неровном отражении стекла, по которому нескончаемым потоком скатываются капли дождя. Я чуть смелею и заключаю его холодное тело в свои теплые объятия. Томми откидывает голову на мою грудь и закрывает глаза.
- Я боялся, что ты испугаешься, Адам, и уйдешь…Не знаю, чтобы со мной было. Ты..мм. Ты, как, нормально?
- Нормально. Переживем. И найдем ответы вместе. Только не надо запираться больше так, или меня с собой бери, хорошо?
Томми кивает, и я совсем успокаиваюсь, обнимая его крепче.
- Важно совсем другое, китти. Скажи мне это еще раз…То, что говорил перед отъездом.
Томми смотрит в мои глаза через отражение и повторяет.
- Люблю тебя…
Я улыбаюсь и целую его в висок.
- Вот...Черт. Мой парень вампир! Мать его, настоящий вампир! Да это же зашибись, я самый крутой и счастл…Ай, блин.
Томми развернулся в моих руках и в шутку прикусил кожу на шее, оставив красные полосы от проехавшихся клыков. Я фыркаю и с независимым видом целую его в нос.
- Не кусайся.
Томми вскидывает бровь, и на этот раз кусает меня в плечо, более вдумчиво, и на грани возможного фола. Я чувствую, как эти клыки впиваются в кожу, словно в упругую мембрану, и я знаю, что Томми не прокусит ее.
Это неожиданно отзывается во мне жгучим теплом внизу…
- Томми…ай-яй.
Он улыбается и так породному трется носом о мою щеку, спокойно обнимая в ответ.
Я снова целую его куда-то в волосы, прижимая к себе.
- Я тебя тоже люблю…
автор честно не знает, что за траву курит и КАК он выехал на ЭТО, всего-то из-за трех слов.
безобидных очков, признания и дождя.
мать его. автор просит прощения и уползает в пещеру.
это для Youku Toshiku... скорейшего тебе выздоровления и прости, если что не так
читать дальше
безобидных очков, признания и дождя.
мать его. автор просит прощения и уползает в пещеру.
это для Youku Toshiku... скорейшего тебе выздоровления и прости, если что не так
читать дальше